История № 3
Детей, прежде чем рассадить по автобусам и отправить в лагерь, на месте сбора осматривает лагерная врач. Кое-кого она бракует и отправляет лечиться.
Стою я около автобуса, детей принимаю и рассаживаю. Тут дама с дочкой подходит и пытается её тоже в автобус посадить, да мимо меня! Я остановил, по списку проверил: моя. Но сначала смотрю справку о состоянии здоровья, где врачиха должна печатью подтвердить, что ребёнок здоровым едет в лагерь. Этой печати нет. Я, конечно, отправляю маму с дочкой к врачихе. Уходят. Приходят снова: печати нет. Мамаша мне:
– Вы возьмите, пожалуйста, мою Лизочку.
– Вы печать у врача поставьте, тогда я возьму.
– Но там такая очередь!
читать дальше– А без печати не имею права. Вдруг у Вас дочка больна?
– Да что Вы, она здорова.
– А что это за волдыри у неё?
– Это комары покусали.
– А Вы так их зелёнкой намазали, что они как ветрянка выглядят.
– Да что Вы, это комарики покусали, правда, Лизочка?
–Да, это комарики на даче, – дочка говорит.
– Нет, без печати не возьму, – я упёрся, если что, мне ведь отвечать, а не ей.
– Ну что Вы такой упрямый? – и мне сотню суёт.
– Без печати права не имею. К врачу идите.
В общем, не взял девочку, хотя мамаша под конец уже триста рублей совала мне. А это был 1999 год, так что сами судите о сумме.
Вечером, перед отбоем, вдруг заводит старшая вожатая эту девочку ко мне на этаж. Я там вовсю распоряжаюсь, кому куда поселиться, как разместиться, споры и ссоры «за хорошее место» улаживаю, кому-то постели стелю. Оказалось, девочку только что привезли родители, которые опоздали к автобусу. Начальник лагеря девочку принял. В справке сегодняшнего числа стоит: здорова, но лагерная врач девочку так и не осмотрела. Я старшей вожатой рассказал, конечно, как дело было. Она говорит:
– Что же с ней делать? Родители-то уехали!
Смотрю, у Лизочки слёзки на глазах: ещё бы, говорят о ней, как о предмете неодушевлённом! Да ещё и моя пара, которая постель детям стелила и уже от этого утомилась, замечает:
– А, они эту всё-таки привезли?
– Ну пусть она у тебя хотя бы переночует, а завтра разберёмся, – решает старшая.
Разместили детей, улеглись спать. На следующий день врач куда-то из лагеря отъехала, так девочку и не осмотрела. Через три дня её случайно на улице увидела, к себе в медпункт отвела. Мне звонит оттуда:
– Вы почему взяли больного ребёнка?? Я ведь её не пропустила! Вы отвечать будете! У ребёнка ветрянка!!
Так и оказалось. И началась в лагере эпидемия. В конце смены у меня осталось 7 человек из 45, даже вожатая моя заболела. А всё из-за того, что мамаша привезла в лагерь заведомо больного ребёнка.

История № 4
Закрутилась у меня в отряде любовная история. Детям по 12-13 лет, и вот полюбила девочка мальчика, а мальчик девочку. Девочка выше мальчика на голову, хотя ей 12, а мальчику 13. Теперь они парой ходят на завтрак, обед и ужин, друг друга угощают вкусностями, свидания назначают. Да, тут ещё вот что нужно пояснить. Я «встал на отряд» вместе со своей симпатией. Она ко мне как к другу относилась, я думал дальше продвинуться. Но оказалось, пара моя – истеричная белоручка, что мою влюблённость быстро вылечило. И успокоить детей она вечером не может, и проконтролировать помывку девчонок не в состоянии, и осмотр на предмет ветрянки ей противно делать, и т.д. Короче, что есть она, что нет: всё одно, никакой помощи, и отряд весь на мне. А вожатые обязаны ходить ежевечерне на «планёрки» (в 10.15), там всякий раз уточняется, сколько детишек в отряде (вдруг кого забрали), какие завтра мероприятия, кому из вожатых надо по шапке дадут, и т.д. Но моя «Сладкая Н.», посещая собрания, умудрялась неверно понимать информацию или же неверно её подавать, так как болтала с подругой. Поэтому чаще всего на планёрки я ходил. Однако тут была дополнительная трудность: отбой в 10 часов, и в корпусах не должен гореть свет. Комиссия проверяет вожатых, пока их напарники на совещании. И если на этаже свет в 10.10 горит, вожатым нагоняй. И мне приходилось самому детей укладывать, а затем на планёрки идти. Но всё равно нашей паре часто замечания: у вас, мол, и в 10.20 свет не выключен! В общем, ушёл я, и, как на зло, всё там надолго затянулось. В 10.40 «Сладкая Н.» вызывает меня под каким-то предлогом, прихожу. Наш этаж освещён. Кранты, думаю. Сейчас комиссия припрётся, и будут неприятные разговоры. (К счастью, комиссия в полном составе на сабантуе была и не обходила территорию).
Выясняется: наши влюблённые разругались. Джульетта решила самоубить – у неё, оказалось, постоянно возникали разговоры на эту тему: испуганные подружки мне рассказали об этом. Моя пара в истерике на тему: «А я не знаю, что мне делать!» Хуже всего, в корпусе нет ни Джульетты, ни Ромео! Кое-как распихал по постелям детей, «Сладкой Н.» в резкой форме сказал, чтоб в корпусе сидела и за детьми следила. Сам с инициативной группой – двумя подругами влюблённой – пошёл искать пропавшую. Тренер-каратист, мой приятель, вызвался на поиски мальчика. Я с радостью помощь принял. Ходили-ходили, нашли девочку на «мостике влюбленных». Она там предавалась мечтам о том, как её, всю такую красивую и в белом, в гроб положат, и как оплакивать будут, усыпав красными орхидеями. Привели Джульетту в корпус, вожатой сдали. Мальчика так и не нашли. Мы с каратистом все «тайные местечки» лагеря обегали – нет нигде! Трындец, думаю. По закону Великой Подлости сейчас явятся проверяющие, обнаружат, что после отбоя, в 11 часов – в одиннадцать! – дитяти нет! Такое поднимется! Каратист мне говорит: Антоха, сиди тут, мы с Н. без тебя поищем, ты хоть можешь толком с начальством объясниться. Ушли они.
Что мне в голову стукнуло по шкафам с фонариком пролазить – не знаю, но этого Ромео я всё ж нашёл. Оказалось, парень залез в «чемоданную» – большущий шкаф для чемоданов в нашем же крыле – и там сидел, ждал, как дело кончится. В «чемоданной» три полки: каждая в длину метра четыре, в ширину метра полтора. Сидел-сидел там мой Ромео, да и уснул. Так что он не слышал, какой тарарам поднялся.
На следующий день, как позже выяснилось, девочка предъявляет мальчику претензии, что она из-за него вены резала (в 12 лет!) и показывает забинтованное запястье. А мальчик, не будь дурак, тоже решает самоубить, но альтернативно: путём отравления. И вот перед обедом ко мне прилетает его друг Вася и кричит: «Там Ромка ядовитых ягод наелся! Он сейчас умрёт!»
Я галопом за ним! Оказывается, мальчик и вправду съел с десяток плодов сирени. Моя пара по нашему этажу мечется, ломает руки: «Антон, нас посадят! Нас посадят!» Дети, какие в корпусе, с интересом за этим наблюдают, у девчонок глаза на мокром месте. Первым делом завёл свою «сладкую Н.» в вожатскую, непечатными словами выговор сделал и приказал детьми заняться. Хоть в вышибалы поиграть, чёрт возьми, или, мать его, в пионербол!
Потом захожу в мальчишечью палату. Умирающий лежит на своей кровати, глаза завёл к потолку, собрался к апостолу Петру в гости. Скорбя, рядом друзья стоят. Предъявляю ему «ягоды»:
– Ты ел это?
– Да-а-а… – угасающий голос.
– Надо в медпункт. Идти можешь?
– Могу-у-у…
Пошли в медпункт. «Отравившийся» шёл с героически-трагическим видом: мол, не могу, умираю! Явились мы в процедурный кабинет, мой Ромео медсестре рассказал, как было дело. Она тотчас быка за рога:
– Ну что страшного, продрищешься, да и всё! Два дня на унитазе посидишь, и тебе полегчает. Травиться он вздумал! А то я тебе сейчас промывание желудка мигом устрою. Влить в тебя три литра воды?
Влюблённый понял: дело пахнет керосином, и умирать сразу перестал. Я до этого случая никогда так за других людей не переживал и не боялся.

История № 4
После полдника дождь зарядил, дети пришли в корпус. Смотрю, у одного подопечного глаза красные. В буквальном смысле: белки тёмно-розовые, а глаза слезятся. Я такое видел, когда мне на тренировке в глаз засветили. В ужасе тащу мальчика в медпункт. Там допрос:
– Есть аллергия у тебя?
– Нет!
– Тебя оса не кусала?
– Нет!
– А змея?
– Нет!
– Ты что-то себе в глаза налил?
– Нет!
Врачиха при мне ищет медкарту ребёнка. Находит. Медсправка ею не подписана!! А мальчика родители привезли на два дня позже, чем остальных детишек. Медичка звонит директору лагеря, и шумит:
– Вы приняли ребёнка без справки! У него глаза гонорейные, и как вы теперь с этим разбираться будете??
– Как: гонорейные?? – теперь уже и я ору, выпучив глаза. Директор, судя по звуку, то же самое кричит.
– А так: если никто не кусал, это гонорея! А она бытовым путём передаётся!
В общем, везут паренька в больницу, я сопровождаю – так по правилам положено. Еду, а сам думаю: рассказать, что подцепил гонорею бытовым путём от ребёнка в лагере – кто ж поверит! Ужасть!
Потом выяснилось: мальчика тяпнула пчела, он про это забыл, и у него на укусы аллергия.